В поисках сокровища - Страница 7

2

— Тебя что-то мучает или я ошибаюсь? — спросил Серджио, когда они с Гленном остались вдвоем в гостиной после позднего ужина.

— Да, — неохотно признался другу Гленн.

— Расскажи, если хочешь. Может, я смогу тебе помочь.

— Вряд ли мне кто-нибудь сможет помочь, — глухо произнес Гленн. — Я сам не понимаю, что со мной происходит.

— Это не связано случайно с Джоанной Вителли? — осторожно спросил Серджио. — Мне показалось, что твое настроение резко изменилось после знакомства с ней.

— Ты наблюдателен, Серж. — На лице Гленна читалась растерянность. Таким взволнованным другу еще не доводилось его видеть. — Она напомнила мне об одной девушке, которую я встретил пятнадцать лет назад в Италии. Только звали ее не Джоанна, а Филиппа. И было ей всего семнадцать лет, когда мы вместе отправились добывать сокровища в горах Лигурии…

Через месяц после первого знакомства Магнус Кейдж снова появился на горизонте Гленна Холландса. Вместе со своим приятелем Скотти Уилсоном он приехал на его верфь, чтобы поговорить и осмотреть большую яхту, построенную два месяца назад, но еще не спущенную на воду.

— Вот это махина! — воскликнул Магнус. — Как вы ее назовете?

— «Утренняя звезда», так хотел назвать яхту отец, — грустно сказал Гленн.

— То, что нам надо, — оценил яхту Уилсон. — Пойдете с нами? — спросил он у Холландса.

Выяснилось, что к этому времени они уже составили план, как добраться до сокровищ и незаметно вывезти их из Италии. План показался Гленну весьма легкомысленным, да и в сокровища он не очень верил, но, оговорив сумму за аренду яхты, согласился с их предложением. Ему хотелось на время покинуть родной опустевший дом, а куда отправиться — было безразлично. Впрочем, рациональное зерно в их плане было. Обычно таможенный досмотр на яхтах проводился формально. В любой точке земного шара яхтсменам гарантирован теплый прием. Корпоративность, существующая между яхтсменами из разных стран, поддерживает их во время дальнего плавания, связанного с определенными трудностями. Благодаря интернациональному братству и тому, что морское право не требует лицензии на вождение малых судов, путешествие под парусами — одно из самых приятных занятий на свете.

Они отплыли в январе и через два месяца вошли в гавань Танжера, который с незапамятных времен являлся цитаделью пиратов и контрабандистов. За время плавания Гленн устал от частых ссор между Уилсоном и Кейджем. Иногда ему приходилось даже вмешиваться и утихомиривать то одного, то другого, объясняя, что яхта не место для выяснения отношений, тем более во время длительного плавания. Особенно тяжело было с Кейджем. Он нервничал — видимо, из-за того, что на яхте был объявлен сухой закон, — и все время искал повода для очередной ссоры. Чтобы чем-то их занять, Гленн заставлял Уилсона учиться управлению яхтой: к морскому делу тот оказался более способным, чем Кейдж, а Кейджа уговорил в освободившееся от вахты время давать ему уроки итальянского.

После прохождения таможенного досмотра в порту Танжера Уилсон и Кейдж отправились в город, каждый по своим делам, как выяснилось позже, а Гленн предпочел остаться на яхте, напуганный рассказами о портовых ворах Танжера. Ему было о чем подумать. Пока плавание проходило благополучно, но, учитывая характеры своих спутников, он не знал, чего от них ждать в дальнейшем, когда им, предположим, удастся добыть сокровища и придется их делить. Финансовое обеспечение их путешествия в основном взял на себя он, незначительный вклад в общие расходы сделал Скотти Уилсон, а у Кейджа вообще денег не оказалось. Перед выходом в город пришлось Гленну выдать ему небольшую сумму на карманные расходы. Если сокровища не удастся отыскать, Гленн Холландс оказался бы в большом проигрыше. Он понимал, что сильно рискует, но отступать было поздно. Оставалось надеяться, что они достигнут цели, и верить обещаниям двух авантюристов, одержимых жаждой обогащения.

Около десяти часов вечера на палубе появился Скотти Уилсон, тащивший на себе Магнуса.

— Что случилось? — спросил Гленн, кипя от бешенства.

— Проклятье! Дорвался, черт его побери, до выпивки! Он не ушел дальше портовой забегаловки, где я его и обнаружил, возвращаясь на яхту. — Уилсон швырнул мертвецки пьяного Магнуса на палубу и стал пинать его ногой. — Ничего не чувствует. Надо же так налакаться!

По тому, как Уилсон суетился, Гленн понял, что и у самого Скотти совесть нечиста. Не иначе как с кем-то втайне от него и Магнуса обделывал свои темные делишки. За два месяца плавания Гленн пришел к выводу, что связался не с самыми лучшими представителями человеческой породы.

— Наверняка всем там разболтал, куда мы направляемся, — зло прошипел он. — Он ведь как напьется, так обязательно начинает рассказывать о сокровищах! — Уилсон схватил Магнуса за плечи и начал трясти. — Магнус, ты рассказывал кому-нибудь о сокровищах?

— Прекрати! Сейчас от него ничего не добьешься. — Гленн с отвращением смотрел то на Магнуса, который валялся как куль на палубе, то на перекошенное злобой лицо Скотти. — Не надо было оставлять его одного, ты же знал, что он напьется.

Уилсон взял себя в руки, смущенно отвел глаза и промолчал. Гленн окончательно убедился, что тот явно хочет скрыть, чем он сам занимался весь день, потому и Магнуса не взял с собой. А вот его опасения Гленн разделял, вспомнив, что о спрятанных немцами сокровищах Магнус рассказал ему в состоянии крайнего опьянения. Видимо, такое с ним случалось неоднократно. Он еще не знал, что именно этой досадной особенности Кейджа он будет обязан знакомством с Филиппой.