В поисках сокровища - Страница 40

— В Лондоне дела задержат меня на целый месяц. Ты дождешься меня, не исчезнешь? — спросил он с улыбкой. Как пятнадцать лет назад, чуть не вырвалось у него.

Но Джоанна поняла его. Губы его улыбались, а в глазах таилось беспокойство. Значит, и ему тревожно расставаться с ней. От этой мысли Гленн стал ей еще ближе, и она всерьез поверила, что их встреча не просто временный каприз судьбы.

— Что бы ни случилось… — произнесла она и тут же подумала: а что может случиться?

Конечно, неизбежная встреча с Алессандро и предстоящий разговор с ним не сулили ей ничего приятного. Кроме того, Джоанна не могла предугадать реакцию дочери на грядущие перемены и боялась ее. Как объяснить девочке-подростку, которая уже пережила душевную травму, когда узнала о гибели отца, что все эти годы он жил в другой стране и понятия не имел о ее существовании?

Джоанна внимательно вглядывалась в лицо Гленна. Почему она так и не решилась рассказать ему об Ирен? Какой-то нелепый страх все время удерживал ее от этого шага. Должно быть, сказывалась многолетняя привычка скрывать существование дочери от всех, кто окружал ее в Вашингтоне. К тому же предложить довольно взрослую дочь мужчине, который возник через столько лет всего лишь неделю назад, психологически очень сложно. В конце концов, он может ей просто не поверить…

Они услышали, как объявили посадку на его самолет.

— Я обязательно дождусь тебя, — торопливо произнесла Джоанна.

— Береги себя, — сказал Гленн, целуя ей руки.

— Не беспокойся обо мне.

— Да, чуть не забыл. — Гленн достал из кармана ключи от машины. — Тебе понравился «Серебристый призрак», оставляю его тебе. Как залог, — пошутил он.

Сидевшие в ресторане пассажиры лондонского рейса поднимались со своих мест и выходили из зала. Гленн и Джоанна влились в их поток, дошли до турникета, за который провожающих не пускают. Гленн поцеловал ее в губы на прощание и ступил за турникет.

— Позвоню сразу, как доберусь до отеля, — успел еще сказать он.

— Да, обязательно позвони, тогда я и расскажу тебе о дочери. — Ей почему-то пришло в голову, что по телефону это будет сделать гораздо проще.

Гленн резко остановился, мешая остальным пассажирам проходить в коридор, ведущий к трапу самолета.

— У тебя есть дочь? — Он вопросительно посмотрел на Джоанну.

— У нас есть дочь, — негромко поправила его Джоанна и улыбнулась, глядя на его растерянное лицо.

Поток пассажиров увлекал Гленна все дальше, а он продолжал оглядываться на Джоанну, не смея поверить собственным ушам.

— Что она сказала? — растерянно вопрошал он вслух.

Толстая пожилая негритянка, которой он мешал пройти, наконец сумела протиснуться и с укоризной посмотрела ему в лицо.

— Она сказала, что у вас есть дочь.

На ее глазах лицо представительного англичанина расплылось в широкой мальчишеской улыбке. Он высоко поднял свободную руку и размахивал ею над головой, пока его могла видеть Джоанна.

— У меня есть дочь… — бормотал он как безумный. — Моя дочь. Наша дочь!

Долго еще глуповатое выражение счастья не сходило с лица Гленна Холландса. Если бы можно было заплатить пилоту, чтобы самолет летел быстрее, он бы сделал это. Так не терпелось ему услышать о своей дочери. Какая она? Как ее зовут? Ведь ей должно быть не меньше четырнадцати лет.

Гленн начал считать: май, июнь, июль, август… Как же он не догадался раньше?! Вот почему Джоанна обвенчалась с Алессандро Вителли и улетела в Америку! Ее беременность становилась заметной окружающим. Наконец-то он получил ответ на мучивший его вопрос. Бедная девочка, думал Гленн, сколько ей тогда пришлось пережить! Вернись он тогда, в пятьдесят седьмом, в Италию на месяц раньше, их жизни сложились бы совсем иначе. Впрочем, что толку тратить душевные силы на сослагательное наклонение. Главное, что мужество не изменило совсем юной девушке, которую тогда звали Филиппой, и она сохранила их ребенка. Гленн посерьезнел. Теперь они непременно будут вместе, нужно только пережить один месяц. Месяц, который прибавится к пятнадцати годам разлуки.

В течение первой половины понедельника Джоанна отличалась несвойственной ей рассеянностью, приходилось все время контролировать себя и напрягаться. Когда поток посетителей схлынул, она вздохнула с облегчением и позволила себе расслабиться…

Гленн позвонил ей уже ночью, и первый его вопрос был о дочери. Даже по телефону Джоанне передалось его радостное волнение.

— Как ты ее назвала?

— Ирен.

— Она родилась в январе. Я правильно посчитал?

— Да, в конце января пятьдесят восьмого.

— Джоанна, милая, опиши мне Ирен, пожалуйста, — взмолился Гленн, сгорая от нетерпения. — Какая она? На кого из нас похожа?

— Лучше, если ты сам ее увидишь, — ответила Джоанна лукаво.

— Но ведь это случится еще не скоро. Прошу тебя. Я ведь не смогу заснуть.

— Гленн, посмотри на себя в зеркало и спи спокойно.

— Ирен похожа на меня?! — догадался Гленн. — Теперь я тем более не засну. Бедная девочка! Зачем ее Бог так наказал? Мне так хотелось, чтобы наша дочь была твоей копией. Я ведь не знаю, какой ты была в детстве.

— Многие считали меня в детстве уродом. Так что напрасно переживаешь. Увидишь ее, поймешь, что я права.

— Правда? Пойду посмотрю на себя в зеркало. Я люблю тебя, Джоанна. Спокойной ночи. Хотя здесь уже светает…

Слова Гленна до сих пор звучали в ушах Джоанны.

— Ты собираешься на ланч? — второй раз обратилась к ней с этим вопросом Сьюзен Скроуги.

Джоанна смотрела на нее затуманенным взглядом.