В поисках сокровища - Страница 24

Гленн вглядывался в портрет Филиппы, датированный сентябрем пятьдесят седьмого года, и удивлялся метаморфозе, которая произошла с ней за такой короткий срок после их разлуки. В ее лице не осталось и следа прежней жизнерадостности. На портрете была изображена молодая женщина, пережившая тяжелую трагедию. Огромные бездонные глаза на похудевшем удлиненном лице, казалось, вопрошали: «За что?». Значит, напрасно той осенью в Савоне он на какой-то миг допустил, что ошибся в ней. Судя по портрету, она тяжело переживала их разлуку. И все-таки у Гленна оставалось еще много вопросов, на которые портрет не мог дать ему ответа. А вот женщина, стоявшая за его спиной, могла бы ему на них ответить. Гленн обрадовался, что не утратил способности физически ощущать ее присутствие.

— Такой я тебя не знал, — произнес он, продолжая смотреть на портрет. Но почему она вышла тогда за этого художника? Эта мысль не давала Гленну покоя.

— Ничего удивительного, ведь тогда я думала, что ты погиб, что я навсегда потеряла тебя, — негромко отозвалась Джоанна.

Как же я не подумал об этом! — удивился Гленн. Тогда многое становится понятным и в прошлом, и в ее поведении вчера в ресторане. Разумеется, Алессандро не рассказал ей о моем приезде в Италию. Для нее я выходец с того света! — осенило наконец Гленна. Бедняжка! Сколько же ей пришлось пережить?! И виноват во всем один он.

Гленн резко обернулся к Джоанне и увидел ее растерянный взгляд. Почему он раньше не замечал в ее серых глазах золотых точек? Или это игра света? По мере того как Гленн вглядывался в глаза Джоанны, выражение растерянности в них менялось на незабываемое выражение радостного узнавания. Из банкетного зала донесся многоголосый смех, который заставил его оторвать взгляд от лица и окинуть целиком всю ее стройную фигуру в каком-то необыкновенном платье свободного покроя с широкими рукавами. Длинное серебристо-голубое платье, отделанное шитьем, напомнило ему средневековое одеяние. В нем Джоанна казалась выше ростом. Серебристо-голубая гамма оттеняла матовую белизну ее лица. Гленн отметил, что никаких украшений, кроме серебряной цепочки красивого плетения, на ней не было, и вспомнил о прекрасном ожерелье из жемчуга и бриллиантов, которое, по его мнению, подошло бы как нельзя лучше к ее наряду сегодня. Словно угадав, о чем он подумал, Джоанна сказала:

— А то изумительное ожерелье пришлось отдать Страччи в качестве выкупа.

Гленн только кивнул, опасаясь неудачным словом помешать ее рассказу о том, что же произошло с ней тогда по возвращении в Италию. И почему она стала женой Алессандро Вителли?

В соседнем зале послышались чьи-то шаги.

— Я все тебе расскажу, — сказала Джоанна ласкающим слух мелодичным голосом, — но сейчас нам придется пойти в банкетный зал. Я обещала Алессандро прийти на его выставку, а он меня пока не видел.

Гленн предложил ей согнутую в локте руку. Когда Джоанна положила на нее ладонь, он увидел на ее пальце то самое кольцо, которым когда-то обручился с ней на палубе «Утренней звезды». Подняв к Гленну лицо, Джоанна наблюдала, как он борется с подступившим волнением, и, волнуясь не меньше, ожидала, что он ей скажет. Гленн не успел ничего сказать, потому что к ним приблизился герой дня, художник Алессандро Вителли.

Он не узнал в представительном мужчине, одетом в модный вечерний костюм, того Гленна Холландса, который явился к нему в мансарду в поисках Филиппы пятнадцать лет назад.

— Джоанна, дорогая, как мило, что ты все-таки пришла, — заговорил Алессандро радостно, как положено радушному хозяину, — и даже не одна. Жаль только, что вы пропустили много интересного… — Он осекся, заметив пристальный взгляд спутника Джоанны. — Мы знакомы? — Голос его стал менее любезным.

— Алессандро Вителли, Гленн Холландс, — представила их друг другу Джоанна. — А мы как раз собирались присоединиться к твоим гостям.

Алессандро и Гленн едва поклонились друг другу. Гленн усмехнулся, заметив в глазах художника растерянность и злобу.

— К сожалению, я не успел осмотреть вашу выставку. Но с этим портретом я мог бы искренне вас поздравить, мистер Вителли, и даже поблагодарить, — как ни в чем не бывало, спокойно сказал Гленн.

Джоанна перевела взгляд с одного на другого, почувствовала возникшее между ними напряжение, но не догадалась о его причине.

— Гленн, мы вместе посмотрим выставку чуть позже, — поспешила вставить Джоанна, увидев, что у Алессандро задергались губы. — А сейчас, Алессандро, веди нас к своим гостям. Неудобно, что мы лишаем их твоего общества.

Минутами в ней точно вспыхивало что-то, подобное блеску стали, и она производила впечатление силы, но в самой сдержанной форме. Гленн вспомнил, как пятнадцать лет назад его поразила способность юной девушки, не повышая голоса, заставить взрослых мужчин подчиниться себе.

Когда Джоанна вошла в банкетный зал, держа под руку двух мужчин, взгляды большинства гостей обратились на них.

— Дорогая миссис Вителли, мы заждались вас! — С этими словами к ним направился атташе по культуре. — Вы главная вдохновительница, настоящая муза нашей знаменитости!

Гленн не успел оглянуться, как Джоанну увели, а самого его оттерли в сторону. Ему оставалось только издалека наблюдать за ней. Привлекая всеобщее внимание естественностью манер, Джоанна — воплощение подлинной женственности — проходила по залу, раскланиваясь и улыбаясь. Все та же грациозная походка, легкая и величественная одновременно.

Гленн пришел в возбуждение, когда увидел ее колени, приподнимавшие складки ткани длинного платья. Он осторожно огляделся, испугавшись, что по его лицу можно прочитать, о чем он сейчас думает. Страх его оказался напрасным: все взгляды были устремлены на Джоанну. Своим обликом она завораживала мужское воображение. На лицах женщин — а среди них было немало молодых и красивых — читалось удивление и зависть. Гленн заметил, что среди приглашенных было много итальянцев. Атташе по культуре снова заговорил о таланте Алессандро Вителли, а закончил восхвалением красоты несравненной Джоанны.